Заря жизни Людмилы Плахотниченко пришлась на тяжелые послевоенные годы. Но молодость есть молодость. Она была молода, умна и уверена: все дороги открыты для нее. Она верила: впереди ее ждет только счастье, яркое и светлое, как солнце. Ей даже в голову не приходило, что по пути к нему ей придется преодолеть туман сомнений, горький дым разочарований и  пыль клеветы.

(На фотографии первые старогородские девятиэтажки. К их появлению имеет самое непосредственное отношение героиня этой публикации.)

Испытания начинаются…

В 1954 году, блестяще окончив одну из лучших донецких школ, 17-летняя Людочка отправляется покорять столицу. Её непреодолимо влечет романтика работы переводчика, и девушка подает документы для поступления в Московский Государственный Институт Международных Отношений. Первым сдавали иностранный язык…  Элегантное черное бархатное платье,  высокая прическа и тонкий мундштук сигареты в уголке иронично искривленных губ. «Француженка» была не по-советски изысканна и утонченна. У простой советской девушки Люды она вызвала буквально оторопь. Экзаменаторша вполоборота сидела на подоконнике в полупрозрачном ореоле из сигаретного дыма, лениво наблюдая за голубями на улице. Как выходила к доске – не помнит. Так жутко было. Пять минут отвечает Люда. Молчит «француженка»… Десять минут. Пятнадцать… Молчит. Будто не слышит. «Всё, провалилась» – мелькнула мысль. Именно в этот момент «мадам» повернулась к Людочке и спросила: «Деточка, а ты откуда такая будешь?» Люда  вспыхнула, запнулась: «Я… из Донецка». Мисс элегантность медленно обвела взглядом аудиторию и неожиданно громко заявила: «Учитесь, москвичи! Эта украинская девочка всем вам сто очков вперед даст». На съемную квартиру Люда не шла – летела! Она была счастлива. Но уже на следующий день она упала с небес и очень больно в кровь «расшиблась». Девушка получает четыре балла за сочинение на русском языке. Путь в МГИМО ей заказан. Но она точно знала: этого не может быть. Видимо, это какая-то ошибка. И тут юная провинциалочка впервые, пожалуй, проявила те самые качества, которые впоследствии станут ее визитной карточкой. Упорство, настойчивось, железная воля. Люда решила бороться за свою мечту. Всеми правдами и неправдами она добилась почти невозможного. Ей разрешили увидеть свою работу.  На абсолютно «чистом» без единой помарки листе волнистой линией был подчеркнут… эпиграф. Никаких комментариев, никаких объяснений. Оценку оставили прежней. В этот день Людмиле хотелось кричать и плакать от собственного бессилия. Лицо и руки горели каким-то испепеляющим огнем, а внутри был холод. Настолько сильный, что даже дышать было трудно. Почти не помня себя, вмиг повзрослевшая девушка села в поезд и уехала к тете в Краматорск. Сил смотреть в глаза родителям у нее сегодня не было. Родственница встретила без лишних расспросов…

Тяжело в ученье…

Накормила, спать уложила. А утром разбудила следующими словами: «Вставай, горюшко! Пойдем на строителя учиться». Это был последний день сдачи вступительных экзаменов  в Краматорский филиал Донецкого политеха…  Посмотреть на девочку, которая сложнейшие задачки по физике щелкает как орешки, сбежались все преподаватели. Факультет был вечерним, и вскоре перед Людой остро встала проблема трудоустройства. Недолго думая, новоявленная студентка, никому ничего не говоря, отправилась устраиваться в «Металлургстрой». Иными словами, на стройку. Шок у родных был не меньший, чем после ее поступления. Но если тогда родители еще надеялись, что их девочка одумается, то теперь уж стало ясно: Людмила настроена решительно.  Ей, «домашней» интеллигентной девочке, ни разу в жизни не слышавшей матерного слова, поначалу было совсем непросто среди  «отъявленных» каменщиков, плотников и сантехников.  Первое приятное  «рабочее» воспоминание: запах свежеструганного дерева и работавшие на стройке добрые и покладистые лошади дядя Костя и дядя Ваня. И только, когда рабочие увидели как эта хрупкая с виду девочка грузит шлакоблок по 32 кг каждый, месит цемент и вообще не гнушается любой работой  –  ее стали воспринимать всерьез. И даже с уважением. Ей помогали, объясняли, учили всяким профессиональным премудростям. Через 3 года  Люда выходит замуж за молодого металлурга с параллельного курса, еще через год у нее рождается сын Саша. Вы думаете она три года как современные мамочки с малышом дома сидела? Как бы не так! Тогда  декрет  длился всего… два месяца. А потом, будь добра, возвращайся «в строй». А молодой маме еще и учебу заканчивать нужно было. Так и жили. Днем работала, вечером училась, а по ночам по очереди с мужем у кроватки крошечного сына дежурили.

Как закалялась сталь

В1960 году Людмила получает диплом  вместе с 37 своими однокурсниками. А начинали учиться на первом курсе, между прочим,  250 человек…  После этого ее отправляют в трест «Донмашстрой» в отдел зарплаты и труда. Новое назначение было совсем не по душе ей, привыкшей всегда быть «на передовой». Поэтому при первой же возможности Людмила … сбежала оттуда в производственный отдел. Поближе к линии огня, так сказать. В 28 лет Людочка окончательно и бесповоротно превращается в Людмилу Филипповну – начальника производственно-технического отдела стройуправления. Вначале не по годам активная и самостоятельная молодая начальница была воспринята в штыки и коллегами, и вышестоящими. Но когда окружающие увидели: сколько, чего и как она умеет и, самое главное,  делает… Здесь она проработала десять лет, набираясь опыта, воспитывая характер и бесконечно удивляя собственное начальство своими многочисленными талантами. «Выбить» дефицитные стройматериалы для города, наладить бесперебойную работу на всех участках, «отвоевать» землю под новые стройки, «отстоять» проблемные объекты, произвести все расчеты и подсчеты – это всё к ней. В феврале 1972 года Людмила Филипповна  приходит работать в Управление градостроительства и архитектуры, на должность заместителя главного архитектора – начальника инспекции Государственного архитектурно-строительного контроля. Перед этой «стальной магнолией» неоднократно снимали шляпу сильные мира сего.  Тогдашний министр строительства  предприятий тяжелой промышленности УССР Григорий Лубенец вспомнил о «краматорской  чудо-дивчине» как только вступил в должность. Хотел ее «к себе» в Киев вытянуть. И легендарный мэр Краматорска Павел Мостовой с собой в Донецк звал. Он,  известный женоненавистник, отзывался о ней следующим образом: «Эта юбка четырех брюк стоит». Но супруг Людмилы Филипповны ни в какую. «Мы с Сашкой  тебя и здесь только по ночам видим, а в этих столицах ты и вовсе «потеряешься»» – сказал, как отрезал.  И Людмила осталась в Краматорске. Ей неоднократно предлагали и здесь пойти на повышение, стать главным архитектором  Краматорска, но Людмила Филипповна была непреклонна: «Здесь зодчий нужен, а я всего лишь мастеровой».

О, времена! О, нравы!

В период перестроечного «безвременья» на глазах у Людмилы рушилось всё, что она с таким трудом и упорством строила всю свою жизнь. Рухнули все планы и задумки, превратились в пыль все перспективы и мечты. Самое большое архитектурное «достижение» этого периода –  уродливые железные киоски, хаотично разбросанные по всему городу. Воспоминания о тех тяжких временах до сих пор заставляют ее тяжело вздыхать и опускать глаза. И всё же она достойно прошла сквозь испытание  бандитским «беспределом». Выстояла. Выдержала. Не сломалась. А вот испытание одиночеством оказалось  не под силу даже ей. В прошлом году Людмила Филипповна потеряла двух самых близких людей: мужа и сына. Сердце…  После случившегося мир потерял для нее свои краски. Солнце, когда-то обещавшее её безоблачное счастье, казалось, навеки потухло для нее. Спасли маленькие правнуки.

София КРУТОВА

adminAlex27ІсторіяКраматорськПерсонаЧтивоКраматорск,ПлохотниченкоЗаря жизни Людмилы Плахотниченко пришлась на тяжелые послевоенные годы. Но молодость есть молодость. Она была молода, умна и уверена: все дороги открыты для нее. Она верила: впереди ее ждет только счастье, яркое и светлое, как солнце. Ей даже в голову не приходило, что по пути к нему ей придется...Життя Краматорська, Краматорського району, Донецької області